Смерть Маленького Дракона (главы из книги "Одинокий Дракон")
Источник: СЖР № 10, 1993 г
Автор: Александр Куликов
Крохи фактов…
Странная, загадочная смерть по-иному высветила то, что происходило с Брюсом в последние месяцы жизни. А случалось всякое – и тревожное. Всего за несколько дней до смерти Ли позвонил в Австралию Вильяму Ченгу, старому знакомому, с кем еще в молодости тренировался у Йип Мэна. В этом разговоре он сказал, что получил анонимное письмо и опасался за свою жизнь. Брюс явно нервничал и несколько раз повторил, что ему угрожают по телефону. А за 4 дня до смерти Ли получил телефонное предупреждение о грозящей ему опасности от гонконгской мафии «Триады».
В то время его состояние характеризует следующий случай. В феврале 1973 года в День Спорта Брюс посетил свою прежнюю школу – Ксавьер-колледж святого Франциска. Ли представил в качестве своего «телохранителя Боба Бейкера (партнера по фильму «Кулак ярости», исполнившего роль «мастера Петрова»). В разгар церемонии вручения призов в глубине сцены внезапно хлопнула дверь, и Ли мгновенно бросился на землю. Позже он признался своему прежнему воспитателю отцу Эдуарду, что давно носит с собой пистолет, потому что кое-кого боится. Кого именно – он не решился уточнять даже своему духовному наставнику.
Конечно, можно смеяться над причудами и страхами великих. Но трудно осуждать: в конце концов Брюс не так уж много и хотел – оставаться в живых, чтобы работать, работать, работать…
Но оставить в покое его не хотели. Гонконгская печать постоянно издевалась над Брюсом, раздувая сенсации даже из простой простуды. Ли от этого нервничал все больше и жил в постоянном напряжении. В 11 комнатах и спортзале его особняка в Коулун Тонг круглые сутки не гас свет, обширный сад был обнесен восьмифутовой стеной с металлическими воротами и современной сигнализацией. Расположение новой резиденции Ли старался сохранить в тайне.
…и букеты предположений
Многие почитатели удивлялись, насколько же «вовремя» ушел Брюс – непобедимый герой, не утратившая блеска легенда, не растерявший поклонников кумир… Может быть, ему помогли уйти, чтобы не дать осквернить им же созданную святыню? Фанатиков на Востоке хватает…
Конечно, в глазах широкой публики Ли был почти суперменом, «самым здоровым человеком в мире», сразить которого могла разве что пуля. Однако, «если враг стреляет ночью и из-за угла, - какая сила удержит кровь пробитого сердца?» Эти слова Александра Грина можно расценить прямым советом убийцам… но только не в Гонконге. По крайней мере – не в то время. «Оплот Европы и Азии», Гонконг, с точки зрения цивилизации, все же оставался средневеково коварным и для сведения счетов предпочитал пользоваться собственными проверенными средствами. Благо выбор был.
В духе вошедшего в поговорку восточного коварства проще всего Брюса было бы отравить – явно или тайно. Многие не могли смириться с мыслью, что их кумира свалила всего лишь одна маленькая таблетка довольно распространенного средства от головной боли, совершенно безвредная для других. И стоило только Рэймонду Чоу обмолвиться, что после утренней прогулки с Линдой в саду своего дома Брюс выглядел весьма слабым и болезненным, как среди любителей чужих тайн сразу же возникла версия отравления.
Автор книги «Легенда оБрюсе Ли» Бен Блок приводит мнение лосанджелесского учителя каратэ Эда Паркера, полагавшего, что Брюс Ли мог быть отравлен. «Никто не может судить о глубинных тайнах китайских знатоков лечебных трав», - будто бы сказал однажды Паркер. – У них определенно есть и неизвестные нам ядовитые растения. Я не уверен, что мы когда-нибудь узнаем обо всем». Паркер говорил, что догадывается, кто может стоять за этой «нечестной игрой».
Китайская медицина действительно еще не вполне изучена, а некоторые ее разделы укрыты от европейского глаза столь густой завесой, что за ней могут прятаться еще и не такие сюрпризы, как яд, который растворяется в теле и не может быть обнаружен в организме даже при вскрытии – тем более, если исследование проводится, как в случае с Брюсом, через 36 часов после смерти.
Доктор Питер Ву еще 20 мая заподозрил наличие опухоли в мозгу Брюса. Именно этот гонконгский нейрохирург предложил применить тем медикаменты, которые и помогли вывести Брюса из коллапса. Почему же Ли не доверил себя рукам и знаниям соотечественника и обследоваться отправился в США?
Вильям Ченг (давний товарищ, а затем и наставник Брюса в занятиях Винг Чун), соглашаясь с официальным медицинским заключением, все же добавил:
- Кто-то точно знал, какие лекарства принимает Брюс, и был уверен, как они на него подействуют.
Можно было сыграть на самолюбии «непобедимого» Ли, столкнуть его в смертельном поединке с бойцом более высокой квалификации.
Но где найти такого? Немногие из действительно сильных рукопашников рисковали встречаться с ним – в драку обычно лезли какие-то сопляки, желавшие самоутвердится в глазах толпы. Разве что шаолиньскому монаху или ниндзя - члену древнего ордена профессиональных убийц, было бы под силу одолеть Ли в схватке. Или – мастеру «замедленной» смерти.
«Прикосновение отсроченной смерти», с тайнами которого познакомил европейскую публику отважный исследователь Джон Гилби, способно убить жертву в заранее предопределенный час, будь то через три дня или через пять лет после контакта.
Разумеется, такое «смертельное касание» - искусство довольно тонкое и изощренное. Но ведь и оно, как всякое единоборство, выросло когда-то из практики – путем отбора из великого многообразия возможных движений человека именно тех, которые способны дать столь удивительный эффект. А за время своей боевой карьеры Брюс наполучал, наверное, удары всех видов, которые только можно себе представить. И многие из них могли оказаться роковыми. Причем, сказаться мог и удар, полученный достаточно давно и в ту пору оставшийся без внимания.
Впрочем, журналист Д. Выдрин еще лет пятнадцать назад опубликовал в «Студенческом меридиане» очерк «Горький ручей из Гонконга», повествующий о смерти некоего авторитета фильмов Кунг Фу “Ли Брюна». Помимо множества натяжек и неточностей, вызванных элементарным незнанием обстоятельства, автор как единственную версию смерти «Брюна» приводит открытое, при многих свидетелях, убийство героя в тренировочном поединке с неким «старичком сельского вида». Возможно ли предположить нечто подобное?
С одной стороны, мастера подобного рода не ищут широкой известности. С другой, такой случай не мог остаться незамеченным при расследовании обстоятельств смерти. И как раз разрыв во времени между «ударом отсроченной смерти» и самой смертью и нужен был бы для того, чтобы такое происшествие не навлекло подозрений на мастера-убийцу. Но это наводит на мысль, что причина для устранения Брюса должна была возникнуть достаточно давно – может быть, даже в дни юности Ли. Но кому мог в то время смертельно мешать неведомый миру юноша?
Конечно, можно допустить, что тайные недоброжелатели еще в детстве составили полный гороскоп Брюса и следили за ним всю жизнь. Но тогда совсем уж по-китайски было бы: наколдовать нашествие темных сил, которым подвластны все средства – от неразборчивых землетрясений и тайфунов до бьющих прицельно молний и метеоритов.
На крайний случай имелись и более «цивилизованные», но столь же суровые методы. Гибель в автокатастрофе для китайцев прозвучала бы как удар судьбы в осуждение европейского образа жизни Брюса.
По гонконгским понятиям, Ли жил роскошно и хотя никогда не увлекался бешенными скоростями автогонок, но любил хорошие автомобили как символ жизненного успеха. Его красный «Мерседес» с откидным верхом стоил 47 тысяч гонконгских долларов, но уже казался Брюсу недостаточно солидным. Говорили, что Ли заказал золотистый «Роллс-Ройс» с золотой именной дощечкой (по слухам, ценой свыше 200 тыс. долларов). Покарать кумира символом его же богатства – в этом есть какая-то азиатская изощренность. Но автокатастрофа не гарантировала гибели, и надежнее было бы подстроить или инсценировать иной несчастный случай – скажем, как в «Игре смерти».
В мире, где один взлетает высоко, другой, не имея сил достать рукой, может ударить и пулей – потому что мастер, взлетев над толпой, становится мишенью… Так заканчивался «Кулак ярости», и так же закручивалась главная сюжетная линия «Игры смерти». Та, которую сделал Клауз. Сам Брюс задумывал совсем иной фильм – о том, как становятся мифом, фикцией, вздором все условности этикета и правила хорошего тона в жестокой игре без правил, где ставкой – жизнь.
Быть может, именно этот киноэпизод через 20 лет после смерти Брюса и подсказал кому-то, как столкнуть со «звездного пути» новую знаменитость боевого экрана – 20-летнего Брэндона Ли, сына Брюса и Линды? Другое время – но та же сфера действия, те же нравы и тот же трагический исход…
Но такой конец в “европейском стиле” не развенчивал героя. Для Востока куда удобнее был вариант, описанный в недавно переведенной повести Андраша Тотиса «Убить голыми руками»: известный актер и мастер восточных единоборств пал жертвой, на первый взгляд, несчастного случая – неточно сработал спарринг-партнер в постановке сложного боевого эпизода. Вспомним: такие происшествия бывали у Брюса и раньше – например, с Бобом Уоллом на съемках «Появление Дракона»…
Кому это выгодно?
В ответе на этот вопрос криминалистика учит искать корни любого преступления. И если допустить, что уход Брюса из жизни не случайность – кто же выигрывает от этой внезапной смерти? Кто оказывается в списке подозреваемых?
В Гонконге было немало людей, имевших причины желать смерти Брюса.
Например, владелец кинокомпании «Шоу Бразерс» Ран Ран Шоу и другие кинопромышленники «Залива Чистой Воды» видели в Брюсе опасного конкурента.
Брюса принято считать «американо-китайским» актером. Китаец по происхождению, он вел себя по-американски и в кинопроизводстве все больше склонялся к профессиональной основательности Штатов. Однако в Гонконге Брюс работал только с двумя киностудиями: «Голден Харвест» Рэймонда Чоу и «Конкорд Филмз», который отчасти владел сам. На сотрудничество с местными киномагнатами Брюс не шел – слишком свежа была память о том, как чопорно встретил его Ран Ран Шоу до постановки «Большого босса». И хотя гонконгские кинопромышленники как-то жили и до Брюса, но с выходом на мировой экран «соевых истернов» - фильмов Кунг Фу - наступал конец безграничной тирании на внутреннем кинорынке таких гигантов, как «Шоу Бразерс». Вслед за Брюсом и другие исполнители боевых сцен почувствовали свою самостоятельность и возможность диктовать условия. Брюс коренным образом изменил положение актера в киноиндустрии Гонконга, подав пример более справедливого распределения прибылей и, утвердил право актера вмешиваться в процесс создания фильм на всех этапах. Получалось, что в реальной жизни, как и в «Кулаке ярости», Брюс сыграл роль одинокого борца за интересы многих. Не удивительно, что на экране боец-одиночка выигрывал сражения, а вне его – проиграл жизнь.
Режиссер «Появления Дракона» Роберт Клауз писал: «О том, что Брюс получил жестокую мозговую травму двумя месяцами ранее, знали многие. Но о том, что у него было слабое место, врожденное или приобретенное из-за стресса или тяжелого удара в голову, точно знали в Гонконге заинтересованные в кинобизнесе дельцы».
Кстати, потом Ран Шоу учел ошибку, которую он сделал, упустив Брюса из своих рук, и сделал правильные выводы на будущее. Открыв новую звезду боевого экрана – Дэвида Чианга – «Шоу Бразерс» перекрыла ему дорогу в Голливуд кабальным десятилетним контрактом.
Известно, что Рэймонд Чоу и его «Голден Харвест» львиную долю своих прибылей получали от лент с участием Брюса.
Однажды журнал компании «Голден Харвест» опубликовал статью, касающуюся отношений между Ли и Чоу. Ли был рассержен: «Из статьи можно понять, что я – во всем полагающийся на Рэймонда глупый ребенок. Я сам себе хозяин и не глупее других». Позже он отрицал эту размолвку: «Мы дружны, как всегда».
Однако позднее Вильям Ченг рассказывал:
- Брюс незадолго до смерти решил поехать в США, где американские студии ждали его со своими предложениями и были готовы много платить. Его уход мог бы разорить многие студии Гонконга.
И первой в списке «на вылет» стояла «Голден Харвест» Чоу, который был продюсером всех фильмов «золотой пятерки» Брюса. Он больше всех нажился на этих картинах и оказался бы в довольно незавидном положении, если бы Брюс занялся самостоятельным кинопроизводством – в то время Джекки Чан еще не был открыт, и в арсенале Чоу не было звезды, способной конкурировать с Брюсом на боевом экране.
«Искренне говоря, я заинтересовался этой программой», - так оценивал сам Брюс предложение «Уорнер Бразерс». – Это придает мне уверенность и делает назначение цены более легким делом». И затем со смехом добавил: «Я возлагаю большие надежды на работу этой студии. Я думаю, она переживет меня». Кого он собирался пережить – работу или студию? Ни того, ни другого ему не удалось…
Несколькими неделями ранее были заказаны билеты для поездки Брюса и Линды в Нью-Иорк в качестве гостей «Полуночного шоу». Там Брюс еще до премьеры «Появления Дракона» заявил бы о себе как о новом голливудском актере… Эти билеты потом были обменены для доставки тела Брюса и его семьи в Сиэтл.
Поведение самого Рэймонда Чоу в день смерти Брюса выглядит не вполне понятным. Первоначально Чоу так представил события репортерам. Брюса он в тот день, якобы, не видел, и лишь после того, как Ли не появился на обеде,Ю Чоу позвонил ему домой и, узнав о болезни, отправился в дом Ли на Камберленд-Роуд и вместе с Линдой отвез его в больницу. Имя Бетти Тинг Пэй Чоу не упоминал вообще, а столик в ресторане отеля «Мирармар» был заказан, якобы, для него самого, Брюса и Джоржа Лэзенби. Последний словно вещественное доказательство был продемонстрирован репортерам.
На самом деле, как позже установило расследование, 20 июля Чоу около 14 часов посетил Брюса, и они вместе пошли к Бетти Тинг Пэй, куда попали между 16 и 17 часами. Примерно в 19.30 вечера Рэймонд Чоу отправился на встречу с Дождем Лэзенби, а около 20.00 Брюс прилег, чтобы отдохнуть от головной боли. Вернулся Чоу по звонку Бетти около 21.30.
В больницу «Куин Элизабет» Брюс Ли поступил в 22.30.
О смерти Ли (вместе со своим изложением поступков) Чоу сообщил репортерам в 23.30. «Почему отличные парни всегда уходят первыми?» - воскликнул при этом Джордж Лэзенби. Неизвестно, как он-то оказался в больнице – ведь к Бетти Тинг он не ездил. И если в этом трагическом раскладе Брюс выглядит жертвой, а Бетти – пусть невольной, но злодейкой, то на долю Дэзенби остается роль заранее подготовленного свидетеля алиби.
Хозяева «Уорнер Бразерс» были связаны пожизненным контрактом с несговорчивой кинозвездой.
Однако американцам сама по себе смерть Брюса особого облегчения не приносила: оставался Рэймонд Чоу и его кинокомпания, положившая гонконгским фильмам путь на американский экран. Вышедший в европейский прокат после смерти Брюса фильм «Путь Дракона» прошел с небывалым успехом.
Хотя и в США кое у кого могли быть поводы для обид.
Еще до премьеры «Появления Дракона» поползли слухи, что лучшими своими сценами фильм обязан вовсе не Роберту Клаузу, а самому Ли, который в титрах был назван лишь как постановщик боевых сцен. Это вряд ли льстило самолюбию Клауза. К тому же в Гонконге уже демонстрировался собственный фильм Брюса, в котором он был и сценаристом, и режиссером, и исполнителем главной роли и постановщиком всех боев. Нетрудно было сравнить две картины и понять, кто есть кто в этом боевике. Поэтому последующие работы Клауза («Гимката», «Чайка О’Брайен» - две серии и даже мемориальная «Игра смерти») только подтвердили ремесленный уровень режиссуры Клауза. Так что любить Брюса Ли ему было особенно не за что. Боб Уолл, не скрываясь, заявлял, что постановщик ленты «Появление Дракона» просто ненавидел исполнителя главной роли, хотя другие говорили то же самое про самого Уолла. Мог обижаться на Брюса Ли и голубоглазый красавец-супермен Джон Сэксон, которого появление Маленького Дракона оттеснило на вторые роли.
Режиссер Ло Вэй стал известен миру как постановщик двух первых гонконгских фильмов Брюса Ли. Но на мировой экран Брюс его с собой не взял…
Удивительно, но именно Рэймонд Чоу, столь проницательно разглядевший в Брюсе Ли будущую звезду, совершил опрометчивый шаг: поставил Ло Вэя во главе работы над лентами Брюса Ли.
Результат не замедлил сказаться. Боевики «Большой босс» и «Кулак ярости» Ло Вэй практически загубил. Его режиссерский непрофессионализм заметен в каждом кадре: мизансцены толком не разведены, характеристики персонажей произвольны, логика действия противоречит обстоятельствам, а детали порой просто необъяснимы. Не было добротного сценария, эпизоды выстраивались на ходу и неоднократно изменялись прямо на съемочной площадке. Такая безалаберность, вполне характерная для Гонконга, шокировала Брюса, привыкшего к жестокому производственному ритму Голливуда. Ли раздражался и спорил с режиссером по каждому поводу, а иногда отказывался входить в кадр, если его не устраивали торопливые и непродуманные решения режиссера. По его настояниям, которые Ло Вэй считал «капризами», не раз изменялись многие эпизоды, а иногда откладывались съемки, чтобы доработать материал. Те ленты, которые в итоге получились, своими достоинствами обязаны Брюсу Ли не только как актеру, но отчасти как и режиссеру. Вряд ли нужно говорить, что в этих условиях Ло Вэй особой любви к Брюсу Ли не испытывал. Скорее, наоборот, и Брюс отвечал ему полной взаимностью.
В июле 1973 года Брюс работал в студии звукозаписи «Голден Харвест». Ло Вэй пришел договориться о роли Брюса в своем следующем фильме – по-видимому, самовлюбленный режиссер был уверен, что тот непременно согласится. Затея обернулась грандиозным скандалом. Брюс Ли во всеуслышание заявил, что считает Ло Вэя примитивным ремесленником, приписывающим себе чужие заслуги. Жена Ло Вэя попыталась защитись мужа. В ответ Брюс Ли заявил обоим, что если Ло Вэй еще хоть раз появится на его пути, то он переломает ему ноги. Перепуганный насмерть режиссер вызвал полицию, и Брюсу пришлось дать расписку не причинять вреда Ло Вэю, который прекрасно понимал, что формальное обещание Брюса ничего не стоит. Импульсивный мастер «борьбы без стиля и правил» мог в любую минуту нанести и моральный удар. Например, самостоятельная режиссерская работа Брюса Ли могла лучше всяких слов показать, кто из них двоих чего стоил на съемочной площадке. Подобный провал для китайца означал бы «потерять лицо».
Но сам Ло Вэй не давал никакой расписки не трогать Брюса Ли и вполне мог решиться на «опережающий удар».
В делах Брюса Ли могла иметь свой интерес и мафия. Но имела ли? И на какой выигрыш от смерти Брюса могла рассчитывать?
В отличие от героя боевика «Игры смерти», Ли не собирался участвовать в публичных коммерческих боях, и неожиданный результата его поединков не мог принести кому-то богатства или разорения на тотализаторе. Поэтому неясно, какой выигрыш от смерти Брюса получила бы мафия.
Тот же Вильям Ченг утверждал, что в «Триадах» Брюса считали национальным героем и никогда не желали ему зла. Более того – Ченг рассказал такую историю:
- Однажды мафия шантажировала одну молодую танцовщицу. Но, узнав, что она близкая подруга Брюса, они перестали ее тревожить. Позже она рассказала мне, что через 24 часа после смерти Брюса таинственный незнакомец оплатил все ее карточные долги.
Но если сам Брюс и не был связан с мафией, то ее клиентами вполне могли быть его недоброжелатели.
Одно издательство Гонконга предложило Вильяму Ченгу написать книгу обо всем, что он узнал о причине смерти Ли. Ченг с радостью согласился: большой друг Брюса, он не мог понять его странную смерть, а факты убедили его не верить в случайность этой смерти. Он заявил:
- Я знаю, что было причиной смерти Брюса, и я знаю лично всех ответственных за это дело.
Однако, когда появилась книга, Ченг с удивлением обнаружил, что многие страницы с упоминанием о некоторых видных деятелях города в книгу почему-то не вошли. Позже телохранитель известного режиссера пытался убить Ченга, и хотя ему удалось избежать тогда смерти, этот случай заставил его замолчать и некоторое время жить незаметно. Спустя 10 лет после смерти Брюса он начал снимать фильм о причинах и обстоятельствах смерти Ли. Съемки картины начались, но из-за финансовых неурядиц и таинственных несчастных случаев они так и не были закончены.
Другие мастера боевых искусств также были недовольны отношением Брюса к традициям.
Бен Блок в книге «Легенда о Брюсе Ли» предполагает, что тот мог быть убит неким военным актером (martial artist – of martial arts), разгневанным стилем его светской жизни, а также превосходством Джит Кьюн До над традиционными стилями. Кроме того, тем, что Ли срывал ореол таинственности с восточных единоборств, раскрывая их секреты европейцам.
На деле никаких старых секретов Брюс не раскрывал. Он складывал новую систему боя, и в его методе борьбы от Запада было взято не меньше, чем от Востока. К тому же старые мастера вряд ли принимали Брюса всерьез. Приверженцы традиционных стилей не без оснований полагали, что слишком уж разным они занимались: у них – почти искусство динамической условности, у него – жесткая практичность боя ради победы. Хотя, разумеется, кого-то из них могли использовать как слепое орудие сведения счетов.
Причиной смерти Ли мог стать соперник, публично побежденный Брюсом, считавший такое оскорбление смертельным.
Сам Маленький Дракон никогда и ничего не забывал. Вспомним хотя бы историю с тем парнем, что в давнем детстве кок-то одолел его в уличной драке. Мог ли он после этого ждать, что кто-то простит и забудет ему самому?
А помнить, как видно, было что. По утверждению журнала «Fighter International» Брюс одержал победу в 597 из 602 проведенных им боев и только 5 свел вничью.
Он стремился к победе любой ценой, и его техника была направлена на достижение превосходства над противником всеми средствами. А там, где есть победитель, всегда будет и побежденный. Многие бойцы в поединках с Ли страдали не столько от физических травм, сколько от его невыносимой самоуверенности и оскорбительной прямоты. Бой с Брюсом дорого обходился соперникам Ли – проигрыш в этом жестоком тотализаторе способен был перечеркнуть самую удачную карьеру.
Не в силах справиться с Брюсом поодиночке, его бывшие противники вполне могли объединить усилия в «борьбе без правил». Не случайно такая версия была популярна в Гонконге: подобный образ действия там считался бы «справедливым».
Чарльз Лоу, второй оператор «Появления Дракона», близко друживший с Брюсом в последние дни его жизни, рассказывал:
- Той ночью мне позвонил репортер из пресс-клуба, сообщивший, что что-то неладное случилось с Брюсом. Он сказал, что Брюсу пришлось выдержать большую драку в Цимшатсю против десяти или двадцати человек, которые забили его до смерти.
Называя Брюса сумасшедшим, Лоу, тем не менее, допускал, что он мог принять подобный вызов. К тому же и самого сильного мастера можно застать врасплох…
Как раз такой эпизод и вошел в полудокументальный фильм «Брюс Ли - человек и легенда» - правда, в нелепой постановке и странном исполнении.
Не исключается версия о коварной любовнице, опасавшейся потерять своего ветреного покровителя.
Брак Брюса с Линдой многим его друзьям казался довольно неожиданным: Маленький Дракон не был человеком, которому была бы свойственна семейная жизнь. В молодости на его визитных карточках красовалась надпись: «Я хочу заняться с вами любовью, если вы согласны – прошу смеяться!». А улыбались ему многие – и в Гонконге, и в свободном нравами Голливуде.
Разумеется, как замечал кинокритик Мишель Кайе, в стране, где моральные нормы застыли на уровне Америки или Британии 70-летней давности, большинство китайцев искренне считают киноактрису женщиной легкого поведения, а актера, как минимум, распущенным человеком. Для них «девушка, живущая по «западным стандартам» (т.е. ее одежда не оставляет сомнений, в том, что у нее есть грудь) – сексманьяк, либо «сексбомба».
Грудь у тайваньской актрисы Бетти Тинг Пэй, несомненно, была достойной, но назвать такую девушку "сексбомбой» можно было бы разве что по китайским меркам. Брюс встретил ее примерно за год до смерти, и они очень сблизились. Ее друзья подтверждали любовную связь между ними. Ходили слухи, что он пытался порвать эту связь, но возобновил ее после того, как Бетти была доставлена в больницу в бессознательном состоянии. Разве могли газетчики оставить без внимания такую историю?
«Москитная пресса», не питавшая особого уважения к мертвому, решила придать трагедии некоторую пикантность и разыскала все фотографии, на которых был Брюс с какой-либо из известных актрис. Получился целый набор страниц на пять – в студии и на природе, в обнимку и с улыбкой… и даже в жгучем поцелуе. На первом месте, разумеется, была «подозреваемая № 1» - Бетти Тинг Пэй.
24 июля вездесущая газета «Стар», принадлежавшая, как и многие издания Гонконга, неутомимому австралийцу Грэхему Дженкинсу, опубликовала на первой странице сообщение, что Ли был доставлен в госпиталь не из своего дома на Камберленд-Роуд, как заявил репортерам Рэймонд Чоу. Однако критик Мел Тобиас раскопал в запися «скорой помощи», что машина, доставившая Брюса в Больницу, была вызвана в Коулунг Тонг (все то же Драконье озеро) по адресу Бэкоскхилл-Роуд, 67 – то есть в апартаменты Бетти Тинг Пэй. Взволнованная Бетти тоже солгала репортерам: «В ту ночь меня не было дома, я была вместе с моей матерью. Последний раз я видела его несколько месяцев назад – мы столкнулись на улице».
Заявление Бетти поддержали друзья и коллеги Брюса. Вместе с его братом Питером они оценили утверждение «Стар» как «необоснованное предположение». Тем не менее сосед Бетти сообщил репортерам «Стар», что на протяжении нескольких последних месяцев Брюс регулярно – раз в неделю – бывал в доме Тинг Пэй. После этого многие газеты поместили снимки дома Бетти под шапками типа «Очаровательная камера смерти Дракона».
На следствии, когда, благодаря записям в госпитальном журнале, вскрылось истинное положение вещей, Чоу отрицал, что видел Ли в его доме на Каберленд-Роду. Он признался, что хотел всего лишь оградить имя Ли от грязных слухов и обеспечить покой его семье. Но добился он, надо сказать, прямо противоположного результата: все решили, будто Чоу есть что скрывать, и если он утаил правду в одном, то мог так же лгать и в другом.
«Нельзя верить всему, - заявила Линда в выступлении по гонконгскому радио, - ведь это слухи, и потому неправда». Многие разделяли ее мнение – как, например, режиссер Р. Клауз, хотя и довольно своеобразно. Собирая материал для книги о Брюсе, он дважды брал интервью у Бетти Тинг Пэй. Она уверяла, вопреки общему мнению, что ничего сексуального в их отношениях с Брюсом не было. Клауз допускает, что она говорил правду – но только потому, что Брюс не был той сексуальной машиной, на которую намекали все его публичные шутки о его якобы неистощимом либидо. Как полагал сценарист Стирлинг Силлифант, «жизненный полет» Ли требовал огромных затрат энергии, не оставляя ни времени, ни сил для любовных утех, а безудержное стремление победить могло, в конце концов, забрать у Брюса все – до последнего вздоха. Не из этих ли образных слов родился пошловатый слух о «смерти от любовного истощения»?
Сама Бетти, пытаясь пресечь волну слухов и обвинений, совершила отважный в условиях всеобщего недоброжелательства поступок – выступила по гонконгскому телевидению с заявлением, что у нее не было сексуальных отношений с Брюсом… в день его смерти. Она винила себя лишь за то, что позволила больному Брюсу улечься в ее постель.
Бетти Тинг пригрозила даже судебным делом в случае публикации новых слухов и сплетен: «Кажется, люди хотят моей смерти, если это будет продолжаться, у меня на самом деле пропадет желание жить. Брюс умер. Довольно!» Однако в «Стар» вскоре вышли новые «разоблачения» под вызывающим заголовком: «Бетти Тинг, преследуй нас!». Потерявшая покой девушка предпочла уйти в тень и в конце концов укрылась в Буддийской общине, заявив, что со временем собирается стать монахиней.
Монахини, однако, из нее не вышло. Несмотря на все свои протесты против грязных слухов, Бетти Тинг Пэй все же приняла участие (под собственным именем!) в одном из нечистоплотнейших фильмов о Брюсе, вышедшем после его смерти – «Брюс Ли: его последние дни, его последние ночи. Брюса сыграл актер Ли Цзю Цзен, а Бетти появлялась по большей части обнаженной в этой скандальной ленте (производство все той же компании «Шоу Бразерс»!), и фабула более чем определенно предполагала сексуальные отношения между Бетти и Ли.
Фильмография
1946 г. - первая роль в кино в фильме "Рождение человечества"
До 1950 г. - эпизодические роли в фильмах "Вини в этом отца", "Миллион домов", "Слезы матери", "Перед лицом уничтожения".
1955-1957 г.г. - эпизодические роли в фильмах "Трагедия подкидыша", "Мы все обязаны этим нашим детям", "Слишком поздно для развода", "Гром и молния".
1966-1967 г.г. - роль Като в телесериале "Зеленые шершни" (США). Киновариант вышел в США в 1974 г. Эпизодические роли в телесериалах "Бэтмэн", "Айронсайд", "Блонди", "Лонгстрит".
До 1969 г. - "Марлоу", "Аварийная команда"
До 1971 г. - "Большой босс" (в американском прокате - "Кулак ярости"). Реж. Ло Вэй. Деревенский парень, приехавший работать в город, попадает в самую гущу преступных махинаций и с голыми руками выступает против вооруженной банды.
До 1972 г. - "Путь дракона" (в американском прокате - "Возвращение дракона"). Реж. Брюс Ли. Борец по прозвищу "Дракон" приезжает в Рим, чтобы защитить владельца китайского ресторанчика от притязаний мафии.
До 1972 г. - "Яростный кулак" (в американском прокате - "Китайская связь"). Реж. Ло Вэй. Лучший ученик школы кунг фу узнает, что его учитель был убит японскими оккупантами. Боец принимает решение мстить.
До 1973 г. - "Выход дракона" (во французском прокате - "Остров дракона"). Реж. Роберт Клоуз. На остров жестокого ззаправилы наркобизнеса и любителя боевых искусств Хана засылают борца-агента, сестру которого убили наемники Хана.
До 1979 г. - "Игра смерти". Реж. Брюс Ли и Раймонд Чоу. Искусный боец, перешагнувший догмы всех видов борьбы, становится помехой могущественной мафии.
