Выходи, Дракон! (главы из книги "Одинокий Дракон")
Источник: СЖР № 4, 1992 г
Автор: Александр Куликов
Прежде, чем Брюс Ли смог закончить «Игру смерти», он получил приглашение от кинокомпании «Уорнер Бразерс» и дух ее продюсеров Фреда Вэйнтрауба и Пола Хеллера. Брюс не был лично знаком с Вэйнтраубом. Однако Фред видел его в прежних голливудских ролях и однажды пригласил Брюса для участия в телевизионном сериале Кунг Фу. Фред полагал, что Брюс Ли вполне способен достойно сыграть ведущую роль в Кунг Фу, и не его вина, что роль эта досталась Дэвиду Кэррадайну, чей отец снимался еще у Джона Форда в знаменитом «Дилижансе». Как видно, даже кичащиеся своей демократичностью американцы не могли сразу смириться с приходом из-за рубежа нового героя – да еще цветного, китаезы! За что, впрочем, и были наказаны чисто по-американски – долларом: особых прибылей сериал не принес, поскольку полноценно реализовать на экране сложный восточный характер Кэррадайн не смог. Брюс, правда, потерял не меньше: мировой экран не увидел еще одного фильма с участием китайца, рвавшегося в кинозвезды.
Другой, менее деятельный и более самолюбивый человек на месте Брюса мог бы впасть в меланхолию и вообще удалиться от дел после столь явной неудачи: ему предпочли другого! Но Брюс торопился жить. Он зажал самолюбие в свой могучий кулак, отправился в Гонконг и за полтора последующих года снялся в двух картинах произведя гонконгской студии «Голден Харвест», принадлежавшей его другу Рэймонду Чоу. Этот период доставил ему немало неприятностей, особенно в работе с режиссером Ло Вэем. Однако Брюс Ли с толком использовал это время, чтобы освоиться с гонкогским кинопризводством – он уже не сомневался, что вскоре будет сам ставить свои фильмы. И состоявшаяся вскоре постановка «Пути Дракона» это подтвердила.
Брюс написал Вэйнтраубу о выходе «Большого босса», особое внимание уделив тому, что сам он делал в фильме, и Фред попросил выслать копию законченной картины. Когда она была получена, Фред сразу же помчался к хозяевам «Уорнер Бразерс». Даже в этой непритязательной гонконгской поделке Брюс вызвал у них немалый интерес, однако ни во что конкретное это тогда не вылилось. Узнав от Брюса о запуске новой картины, Вэйнтрауб захотел увидеть и ее копию. Несколько месяцев спустя прибыла копия «Кулака ярости». «Рэймонд тогда готов был передать мне права американского проката этих картин за 25 000 доллров, - вспоминал позже Вэйнтрауб. – В тот момент у меня не было 25 000 долларов, - вспоминал позже Вэнтрауб, и я не мог собрать их вовремя. Впоследствии эти две картины собрали от 15 до 20 миллионов долларов». «Уорнер Бразерс» получили восторженные отзывы о прокате фильмов Брюса из крупнейших кинотеатров Гонконга, а Рэймонд Чоу переслал студии также и копии почтовых запросов основных мировых кинорынков. С этого момента «Уорнер Бразерс» всерьез сфокусировали свои интересы на Брюсе, который в то время выпускал в азиатский прокат запончнный «Путь Дракона».
По досадному недоразумению (а может, и по точному коммерческому расчету), в титрах этой картины производителем значилась вовсе не снимавшая «Путь Дракона» кинокомпания «Конкорд филмз», принадлежавшая совместно Ли и Чоу, а собственная киностудия Чоу «Голден Харвест» (Золотой урожай). Поэтому адресованные Брюсу предлжения сниматься стали поступать в офисы компании «Голден Харвес». Так, например, «Метро Голдвин Майер» хотела, чтобы Ли выступил партнером Элвиса Пресли, который сам обучался военным искусствам; Карло Понти намеревался снять Брбюса с Софи Лорен: «Уорнер Бразерс» располагали дюжиной сценариев и рассчитывали, что Брюс Ли осуществит по крайней мере пять их них. Давний знакомый Брюса голливудский актер Джеймс Кобурн и кинокомпания «ХХ век Фокс» надеялись, в конце концов, когда-нибудь осуществить давно задуманную постановку фильма «Безмолвная флейта». В довершение ко всему Ли был приглашен на съемки двух фильмов в Венгрию и всерьез обдумывал это предложение – никто не сулил ему таких высоких гонораров, как это государство. Не исключено, что выросшего при капитализме Брюса от работы с венграми отпугивал только коварный и непредсказуемый социализм.
В конечном счете «Уорнер Бразерс» обратились к Ли с предложением, от которого невозможно было отказаться: 100 000 долларов в год при условии, что он или Линда будут работать над одним из предложенных сценариев. Вездесущая гонкогская пресса, пронюхав об этом, даа информацию с сенсационным заголовком: «Брюсу Ли платят как суперзвезде» и этим, возможно, подтолкнула Брюса к окончательному выбору. Ведь не секрет, что одной из главных своих целей в кино он считал стать первым китайским актером – кинозвездой мировой величины. К тому же продукции голливудской кинокомпании как бы авансом принадлежал мировой кинопрокат, в то время как «Путь Дракона» при жизни Брюса демонстрировался только в Азии… Вместе с Рэймондом Чоу Ли вылетел в Голливуд, чтобы обсудить совместную постановку «Уорнер Бразерс» и его собственной кинокомпании «Конкорд».
Голливудский сценарист Мишель Аллен написал сценарий, который Брюс Ли принял в качестве рабочего варианта при условии, что все боевые сцены он будет ставить сам. Фильм должен был называться «Кровь и стал», но в прокат пошел под названием “Enter the Dragon”.
Удивительно многозначным может оказаться перевод такого незатейливого с виду названия: это и «Вход дракона», и «Входит Дракон», и «Появление Дракона», и «Дракон вмешивается», и «Войти в Дракона» (в смысле – «Стать Драконом»?)… А может, просто – «Входи, Дракон»? То есть – «Давай, Дракон», действуй! Ату их! И «Маленький Дракон» Ли в этой картине действует с голливудской напористостью, почти не теряя времени на тонкие душевные движения…
Сюжет фильма «Войти в Дракона» едва ли можно назвать оригинальным. Ли, обучающемуся в Шаолиньском монастыре искусству боя, предлагают вступить в разведывательную организацию. Он должен проникнуть в крепость на одном из островов у побережья Гонконга, выдав себя за участника состязания в военных искусствах. Их страивает хозяин острова – бывший Шаолиньский монах Хан, классический злодей в духе доктора Но, который позднее, даже не перегримировавшись, воскреснет в знаменитой японской ленте «Леди Каратэ». Этому человеку без совести и чести и должен был противостоять герой, которому популярность Брюса позволила выступить в фильме под собственной фамилией, правда с американской добавкой – «мистер Ли».
Старая истина искусства гласит: короля играет окружение. Окружение Брюса как центрального героя практически во всех его фильмах оставляет желать лучшего. По большей части это просто статисты или трюкачи, неспособные к элементарным актерским действиям и пригодные для экрана только по невзыскательным гонконгским (или американским) стандартам. Но тем заметнее на их фоне актерское дарование Брюса и его стремление к добросовестной и качественной работе. Может быть, именно поэтому ничего не выходит у его подражателей, как бы похожи внешне они ни были – то, что естественно для тигра, не подходит котятам.
Избежать этого досадного недостатка в новой работе как будто должна была позволить американская «система звезд».
В главные партнеры Ли был избран давно известный в Голливуде атлет Дож Сэксон, в меру сил изучавший военные искусства. Среди других участников картины были Джим Келли – мировой чемпион по Каратэ 1971 года; Боб Уолл – чемпион по Каратэ среди профессионалов США 1970 года; Питер Арчер – чемпион федерации Каратэ; Янг Цзе – чемпион Юго-Восточногй Азии по Каратэ стиля Сётокан. Эпизодическую роль сестры Ли должна была сыграть Анджела Маойинь, обладательница черного пояса Хапкидо, чемпионка Окинавы, признанная первая леди «целлулоидного» Кунг Фу», известная по фильмам «Хапкидо», «Дип Траст» (глубокий толчок, мощный удар) и «Леди Кунг Фу». По сообщению рекламы «Уорнер Бразерс», дополнительно было нанято более 200 «бойцов международного класса», хотя в голливудских масштабах фильма они затерялись бесследно, и массовые побоища на острове Хана технически выглядели не более убедительно, чем наши собственные стадионные шоу-массовки на темы Каратэ начала 80-х годов.
Фильм с самого начала напичкан неприкрытыми условностями. Будто бы в самом Шаолине какие-то вроде бы монахи принимают как бы экзамен у героя по фамилии Ли. Чувствуется размашистая американская рука, лишенная тонкости письма: в зачетном поединке герой превосходит своего противника, как прилежный отличник нерадивого двоечника*. Зато ясно сразу и без кривотолков: это – герой, сильный и умелый.
Впрочем, иной кандидатуры на центральную роль в фильме и нет. Прочие мастера-бойцы не лишены некоторых темных сторон. Так, Роупер (в исполнении Джона Сэксона) запутался в неясных финансовых делах, а негр Уильямс (Джим Келли) отчего-то не в ладах с полицией. И только мистер Ли сияет незапятнанной чистотой, как и полагается подлинному герою. Очевидно, в качестве компенсации американцы поначалу выглядят куда более эффективными в своих поединках: удар-другой – и вот уже противник в глубоком нокауте. А сравнительно малорослый азиат далеко не сразу «вырубает» своих врагов, несмотря на отточенную технику боя. Возможно, однако, что на таком соотношении экранной продолжительности схваток настоял сам Брюс Ли, как постановщик боевых сцен: американский зритель, воспитанный в иных традициях восприятия, нежели азиатская аудитория, не готов был принять на веру высокое мастерство сухощавого «китаезы». Поэтому завоевывать симпатии этого нового зрителя Брюсу приходилось так же, как и доказывать свое превосходство в поединке – стремясь не столько побеждать, сколько убеждать. С другой стороны, техника боя американцев мало чем отличалась от традиционных салунных драк – в основном те же зуботычины, разве что иногда ногами. Жалко было тратить пленку на столь грубую работу, и Брюс Ли сосредоточил все усилия на демонстрации своего искусства, в ту пору еще нового и экзотичного для американского и мирового экрана.
Однако на фоне сработанного под Джеймса Бонда голубоглазого красавца Сэксона китайские одежды Брюса выглядели очевидным вызовом голливудским традициям, и американцы постарались хоть как-то оправдать самим сюжетом выбор столь экзотичной фигуры в качестве центрального героя.
Перед отъездом на состязания Ли слышит от отца история смерти сестры. Окруженная головорезами с острова Хана, она убивает себя осколком стела, сделав выбор между насилием и смертью. Шпионская миссия Ли превращается в вендетту, грозящую залить экран привычными для Гонконга реками крови.
Таким образом, для драк и поединков у героя Брюса оказывалось сразу три основательных причины: сами по себе состязания, защита закона и личная месть виновникам смерти сестры. Любому другому фильму за глаза хватило бы и одной из них, но американцы предпочли тройной запас прочности. В результате сюжет не выдержал собственной солидной тяжеловесности и распался на ряд более-менее самостоятельных эпизодов. Вот скелет этого монстра, сколоченный как гвоздями, лихими ударами кулаков и пяток:
Мистер Ли (Брюс) сдает экзамен в Шао-Лине (поединок).
Ли преподает искусство боя ученику (обмен ударами).
Отец рассказывает Ли историю гибели его сестры (Анжела Мао-йинь) (каскад драк).
Собираясь на состязания, будущие их участники Роупер (Джон Сэксон) и Уильямс (Келли) применяют свои боевые таланты в повседневной жизни (две драки… или, вернее, два избиения).
Путешествие на остров Хана на корабле (одно избиение и один несостоявшийся поединок).
Собственно состязания (поединки трудно сосчитать).
Ночная попытка Ли разведать секреты Хана (можно назвать дракой или даже избиением столкновение, где единственный удар поражает противника насмерть? А таких в фильме полно).
Боло (Янг Цзе) наказывает охранников, не поймавших ночью Ли (несколько убийств подряд).
Опять состязания (поединок за поединком).
Опять ночной шпионаж Ли за темными делами Хана (массовое избиение охранников Брюсом).
Жестокий Хан (Шин Кьен) убивает Уильямса, считая его шпионом (поединок без правил).
Смертельный поединок Роупера и Боло.
Ли и Роупер сокрушают охрану.
Массовое побоище между охраной и освобожденными узниками Хана.
Битва Ли с Ханом в музее и зеркальной комнате (поединок и убийство).
Прочие малозначащие эпизоды с девушками, напитками и иными радостями жизни сколько-нибудь значительного места на экране не занимают и введены лишь для того, чтобы потрафить вкусам американской аудитории.
Что можно сказать о работе режиссера, когда фильм состоит практически их одних боевых сцен? Брюс Ли всегда не слишком подчинялся тем, кто пытался диктовать ему свои условия, а на этой картине положение постановщика боевых сцен давало ему практически неограниченные полномочия. К тому же за его плечами уже был опыт собственной постановки ленты «Путь Дракона». Таким образом, «Enter the Dragon» в лице Брюса обрел как бы второго режиссера, и у Роберта Клауза, официального постановщика картины, хватило чутья не спорить с Маленьким Драконом о разделении власти. К сожалению, у него только не достало профессионального умения сделать и чисто «человеческие» сцены столь же убедительными, сколь были боевые сцены в постановке Брюса.
* Хотя противник-то Брюсу здесь достается еще не из худших – Само Хунг, пока не такой толстый, напористый и смешной, как в позднейших его лентах с Джекки Чаном.
