В середине семидесятых годов Арнольд узнал о том, что бизнесмен по имени Эдвард Дж. Прессман купил права на экранизацию "Конана-варвара". Он был преисполнен решимости сыграть роль этого супермена из мультфильма Роберта Э. Хоуарда и знал, что Прессман собирается пригласить его в свой фильм. Ожидая вызова, Арнольд не терял времени зря, беря уроки актерского мастерства и стараясь избавиться от своего австрийского акцента.

Продюсер фильма Де Лаурентис встречался с Арнольдом и раньше и наверняка не забыл этой встречи. Как-то, обсуждая с Арнольдом возможность приглашения на роль Флэша Гордона в одноименном фильме, Де Лаурентис был поражен тактикой лобовой атаки, присущей Шварценеггеру. Когда Арнольд вошел в комнату, он бросил лишь один взгляд на тщедушного Де Лаурентиса, сидевшего за своим рабочим столом, и громогласно заявил: "Господи, зачем такому маленькому человечку такой громадный стол?" Брызгая слюной, Де Лаурентис попытался объяснить, что стол ему нужен для деловых бумаг, и резко завершил разговор. Арнольду было отказано, но тем не менее, он произвел сильное впечатление.

Де Лаурентис хотел пригласить на роль Конана актера с именем, и когда ему назвали Арнольда, он обозвал его "нацистом", отказавшись даже начать разговор об этом варианте. Однако режиссер Джон Милиус разъяснил Де Лаурентису, что кроме Арнольда - самого мускулистого мужчины в мире - они вряд ли найдут подобный персонаж, а делать из кого-либо точную копию Арнольда не имеет смысла. В результате Де Лаурентис пошел на попятную и, без особого удовольствия, отдал роль Конана Арнольду.

Арнольд был вне себя от радости. Он полагал, что в роли Конана затмит Рокки Бальбоа и выйдет на уровень звезды мирового масштаба. "Мой внутренний голос, - заявил Шварценеггер,- еще никогда не подводил меня. Это будет действительно значительный фильм, совершенно новое явление. Мне все равно, что для этого потребуется, меня не волнует, что мне придется потратить на это год жизни и превратиться в зверя. Я знаю, фильм станет для меня чем-то невероятным". Съемки планировалось начать в Испании в конце октября 1980 года, и Арнольд тренировался усерднее, чем когда-либо.

Телевизионная карьера Марии также становилась многообещающей. Она с готовностью объясняла, что часть уверенности в себе Арнольда передалась ей, помогая достичь успеха в избранной профессии. Отмечая его способность отчетливо видеть поставленные цели и достигать их, Мария говорила: "Он стал для меня положительным примером, когда я поставила перед собой задачу овладеть журналистикой".

Сначала она хотела стать продюсером, но потом начала совершенствоваться, выступая в прямом эфире, и поставила перед собой цель к тридцати годам вести самостоятельную программу. Она часами наблюдала за женщинами-комментаторами на экране телевизора, изучая их методы, и стремилась подражать им.

Мария была целеустремленным профессионалом и заслужила уважение журналистов, работавших с ней. Надо сказать, что груз фамилии Кеннеди - по крайней мере теоретически - не давил на нее. И все же она тщательно избегала интервьюировать кого-либо из членов семьи, рассматривая свою принадлежность к клану Кеннеди как некий недостаток. Мария говорила со злостью: "Все эти определения - дочь такого-то, приятельница такого-то, внучка такого-то, племянница такого-то - как я все это ненавижу!" Она все время старалась утвердиться как профессионал, как бы в противовес своей принадлежности к семье Кеннеди.

Постоянно проживая в Балтиморе, Мария редко бывала с Арнольдом вместе, хотя и навещала его в Лос-Анджелесе, а Арнольд частенько заскакивал в Нью-Йорк, сопровождая ее на различные торжественные мероприятия.

Арнольд почти не изменил свой образ жизни в угоду Марии. Его жизнь продолжала строиться вокруг друзей, работы и его собственных устремлений, а не вокруг женщины, которую он открыто объявил своей любимой. Позже он объяснял, что среда, в которой выросла Мария, научила ее жить на виду. "Мария, - говорил он, - происходит из семьи, в которой женщины всегда были помощницами мужчин. Мария и ее семья не ограничивают меня, а помогают. Поэтому-то я и люблю ее так сильно".

Их связь, что вполне понятно, привлекала определенное внимание прессы. Появляясь с Марией в свете, Арнольд, казалось, чувствовал себя несколько неуютно в непривычной одежде и, на первый взгляд, выглядел как принц-консорт *. Все, однако, было совсем не так. Он всячески пытался показать свою независимость и выйти из тени Марии. С самого начала Арнольд испытывал нечто вроде извращенной гордости, провозглашая вслух свои политические пристрастия - явно не в струю демократической партии. Его взгляды на политику, горделиво хвастался он, не изменились с той поры, как ему исполнилось восемнадцать лет. Он был стойким антикоммунистом, убежденным в необходимости сохранения смертной казни, консерватизма в экономике и минимума вмешательства со стороны правительства. Короче говоря, это был несгибаемый консервативный республиканец.

На протяжении многих лет он и Мария с трудом мирились с различными политическими взглядами, которых придерживался каждый из них. Однако Мария говорила, что уважает точку зрения Арнольда: "У Арнольда свое особое мнение по вопросам, которые он основательно продумал и может обосновать. Слушая его, я узнаю точку зрения своих оппонентов. До него я никогда не сталкивалась с настоящим республиканцем".

Арнольд, хотя никогда и не давал демократам существенной форы, замечал: "Преимущество либералов состоит в том, что они готовы к восприятию нового. Это применимо и к семье Кеннеди. У меня к ним нет претензий. Я никогда не спорю с Марией о политике, поскольку прекрасно понимаю, что она, выросшая в соответствующем окружении, не может придерживаться республиканских взглядов".

Ни Чаппакуиддик, ни рассказы о волокитстве Джека не уничтожили семью Кеннеди. Не могла к этому привести и любовная связь между закоренелым республиканцем Арнольдом и демократкой Марией Шрайвер. Связь Арнольда с Марией не могла повредить и ему. Правда политика привлекала внимание Арнольда. В 1977 году он заявил корреспонденту журнала "Штерн": "Когда есть деньги, начинаешь со временем меньше интересоваться ими. А когда ты, кроме того, еще и лучший в кино, что еще может привлечь тебя? Возможно, власть. И ты уходишь в политику, становишься губернатором, президентом и так далее". Кеннеди, странным образом, стояли как бы вне политики. И его связь с ними могла лишь усилить его позиции, дав ему власть, вознеся его высоко над толпой и выводя за пределы культуризма, Голливуда и даже его собственного прошлого.

В августе 1980 года Арнольд, известный теперь в мире культуризма главным образом как комментатор "Си-Би-Эс", вместе с Джимом Лоримером, продюсером культуристских шоу, посетил состязание на титул "Мисс Олимпиа" в филадельфийском отеле "Шератон". Рик Уэйн, освещавший это событие для журнала Уэйдера, по завершении конкурса взял у Арнольда интервью.

Как бы между прочим Рик задал Арнольду вопрос, не собирается ли он, уже пять лет не появляющийся на культуристском помосте, подумать о возвращении на него. "Нет, - твердо сказал Арнольд.- Никакие деньги не соблазнят меня снова выйти на сцену". Дальше он сказал Рику, что единственная причина, из-за которой он продолжает тренироваться, - это необходимость репетировать роль культуриста Микки Харджитея в предстоящем фильме "История Джейн Менсфилд". Мельком он обронил также, что планирует съездить на конкурс "Мистер Олимпиа - 1980" в Австралию, так как подписал с "Си-Би-Эс" контракт на комментирование этого события. Завершая интервью, Рик изобразил дело так, что он поверил каждому слову Арнольда.

Тем временем, на Западном побережье царствующий "Мистер Олимпиа" Фрэнк Зейн потерпел серьезнейшую неудачу. За восемь месяцев до предстоящего конкурса, в ходе которого он рассчитывал в четвертый раз завоевать почетный титул, Фрэнк попал в автомобильную катастрофу и едва выжил. Не зная, сумеет ли он после больницы участвовать в конкурсе, Фрэнк попросил совета у Арнольда. Катастрофа, сказал он, не прошла бесследно, ослабила его и выбила из графика тренировок. Стоит ли ему все же побороться за титул "Мистер Олимпиа - 1980"? Арнольд, которого Фрэнк по привычке продолжал считать своим другом и тренером, подумал секунду, а затем сказал, что глубоко убежден в том, что Франку следует отстаивать свой титул.

Поразмыслив, Фрэнк, человек, которого на мякине не проведешь, как бы вскользь спросил Арнольда, не собирается ли тот сам поучаствовать в соревновании. Он едет в Австралию только как комментатор, - ответил тот, - и ничего больше.

Фрэнк Зейн был не единственным, кто настроился на победу в состязании "Мистер Олимпиа - 1980". Майк Ментцер, родившийся в Филадельфии культурист итало-немецкого происхождения, на четыре года моложе Арнольда, также был убежден в том, что 1980-й - это его год. В 1976-м он победил на конкурсе ИФББ "Мистер Америка", а в 1978-м - на конкурсе "Мистер Вселенная", после чего Джо Уэйдер пригласил его в Калифорнию. Там он вскоре стал героем нескольких статей журналов Уэйдера, где его рекламировали в качестве новой великой надежды культуризма. В 1979 году Майк чуть было не нанес поражение Фрэнку Зейну на конкурсе "Мистер Олимпиа". Теперь Ментцер был уверен, что уж в этом-то году титул "Мистер Олимпиа" будет в его руках.

Майк, изучавший до переезда в Калифорнию медицину в Вашингтоне, разработал новую систему подготовки, предусматривавшую резкое сокращение времени, отводимого для тренировок. Он считал, что короткие, но интенсивные занятия, которые дают более длительное время для отдыха, в конечном итоге сильнее укрепят мускулатуру, чем традиционные тренировки. По системе Ментцера, культурист должен интенсивно работать над развитием всех частей тела в течение девяноста минут не более, чем четыре раза в неделю. Ментцер полагал, что тело сперва восстанавливается после нагрузки, а уж затем начинается рост мышц, поэтому его "высокоинтенсивная" система тренировок эффективнее.

Метод Ментцера распространился и завоевал популярность среди новой плеяды культуристов, получивших известность после ухода Арнольда со сцены. Арнольд же, отнюдь не обрубивший все свои корни в культуризме, конечно, знал о стремительно возраставшем влиянии Ментцера. Однако Майк, как это стало ясно, допустил роковую ошибку. Он позволил себе в тесно сплоченном, словно пауки в банке, кругу культуристов-чемпионов неодобрительно отозваться о методах подготовки Арнольда, утверждая, что они безнадежно устарели. Короче говоря, Ментцер публично заявил, что он превзошел Арнольда. Шварценеггеру это не понравилось. Ему не нравилось, когда кто бы то ни было заявлял о своем превосходстве. Так было всегда, с той самой поры, когда Арнольду исполнилось десять лет.

За две недели до состязаний "Мистер Олимпиа - 1980" Арнольд приболел и сбросил десять фунтов. Это не помешало ему дать интервью австрийскому журналисту Роману Шлиссеру, регулярно писавшему об Арнольде в своей колонке "Адабей" венской газеты "Ди Кронен Цайтунг". И если бы Ментцер, Зейн и другие культуристы выписывали "Ди Кронен Цайтунг", да еще на свое счастье понимали по-немецки, они вовсе не удивились бы событиям, разыгравшимся через некоторое время в австралийском городе Сиднее. Ибо Арнольд прямым текстом заявил Шлиссеру: "4 октября в Сиднее будет провозглашен очередной "Мистер Олимпиа". Я лишь спортивный комментатор телекомпании "Си-Би-Эс". Но титул этот получу я. Недаром я тренировался шесть недель... И буду бороться против Фрэнка Зейна, трижды становившегося "Мистером Олимпиа", и они все умоются слезами, когда я вновь стану победителем". Статья Шлиссера вышла в свет 28 сентября. До того, как Арнольд взорвет свою бомбу на конкурсе "Мистер Олимпиа - 1980", оставалось всего шесть дней.

Мария Шрайвер сопровождала Арнольда в поездке в Австралию, хотя первоначально отнеслась к идее возвращения Арнольда на сцену скептически. "Куда полезнее было бы, - заметила она своему жениху, - если бы ты выучил еще один иностранный язык. Ведь ты был "Мистером Олимпиа" шесть раз". Но он уже все решил, и, естественно, она не могла не поддержать его.

Организацией конкурса занимался один из ближайших друзей Арнольда, функционер ИФББ Пол Грэхем. Знал ли он о том, что Арнольд примет участие в состязаниях, или нет- неизвестно, но в любом случае Пол договорился о том, чтобы под рукой для съемок предстоящего события находилась соответствующая команда. Результатом стал фильм "Возвращение" - конечно, не такой, как "Качая железо", а скорее весьма тенденциозный отчет о конкурсе "Мистер Олимпиа - 1980".

Состязание проводилось в здании сиднейского оперного театра, и хотя Арнольд, ради камер Грэхема, изображал волнение, в оперный театр он прошествовал совершенно уверенный в себе. Когда его спросили о музыкальном сопровождении, Арнольд, небрежно вскинув голову, презрительно промолвил: "Что, музыка? Какая музыка? Я пришел сюда показать свои мышцы. Ставьте любую пленку, какая вам понравится". Позже Серж Нубре, знавший его многие годы, заметит: "Я уверен, что Арнольд, а иначе это был бы не он, заранее осмотрел зал до последнего закоулка, прослушал свое музыкальное сопровождение и обеспечил все необходимые условия своего успеха".

Только вечером, накануне конкурса, Бойер Коу узнал, что Арнольд собирается вновь выйти на сцену. Понаблюдав за ним в раздевалке, Бойер отозвал Фрэнка Зейна в сторону и, с ноткой беспокойства за Арнольда, поинтересовался: "И зачем это Арнольду нужно? У него нет никаких шансов". И действительно, Шварценеггер не участвовал в соревнованиях последние пять лет, а ведь культуризм изменился за эти годы. Во времена Арнольда только три-четыре спортсмена приближались к его уровню. Теперь таких было много. Более того, уровень соревнований существенно возрос, и "школа" культуристов стала менее импровизированной.

Вечером Арнольд подошел к Зейну и спросил, не хочет ли он разделить с ним раздевалку. "Арнольд,- ответил тот, - ты что, решил выбить меня из колеи?" "О, нет, - сказал Арнольд.- Я и думать об этом не думал". Истина же, однако, состояла в том, что в этот вечер он собирался предпринять самый величайший психологический прессинг на противников за всю свою карьеру.

ИФББ только что произвела коренной пересмотр правил, регулирующих проведение конкурсов "Мистер Олимпиа". До 1980 года соревнования за этот титул проводились раздельно по двум весовым категориям. Сперва состязались мужчины весом более двухсот фунтов, затем - менее двухсот фунтов, а потом уже победители в двух категориях соревновались между собой. Тот, кто выигрывал это состязание, и получал титул "Мистер Олимпиа". Бойер Коу под различными предлогами выдвинул предложение ликвидировать категории спортсменов и проводить финал между шестью лучшими культуристами. Высший совет ИФББ утвердил предложение Бойера, и новые правила вступили в силу.

Хотя апогеем конкурса "Мистер Олимпиа" обычно служит шоу, результаты в основном определяются во время закрытого предварительного заседания судей. В 1980 году Арнольд, явившийся на конкурс, фигурально выражаясь, без пяти двенадцать, на этом заседании стал резко возражать против нового правила ИФББ. Он предпочитал, чтобы соревнование проходило по старой программе - по категориям. Бойер Коу терпеливо разъяснял ему, что новое правило уже утверждено.

Арнольд протестовал. Тогда Майк Ментцер велел ему заткнуться. Бойер встал на защиту Арнольда, сказав Майку, что им следует все-таки выслушать точку зрения Арнольда. Арнольд, никогда не нуждавшийся в защитниках, обернул свой гнев на Коу, закричав: "Бойер, ну, будь же мужчиной". Затем, повернувшись к Ментцеру, он нанес удар молодой восходящей звезде, осмелившейся поставить под сомнение как его превосходство, так и методы тренировки. "Майк, - заявил он, - тебе следовало бы научиться не вываливать наружу свой здоровый жирный живот. Ты проиграл конкурс в прошлом году только потому, что был слишком жирен. И выглядел черт его знает как, да и сегодня выглядишь не лучше".

Майк Ментцер кинулся на Арнольда. И если бы Билл Перл и Бен Уэйдер не встали между ними, мозги усевшегося на стул Арнольда вполне могли бы разлететься от удара Майка, нависшего над ним в слепой ярости. Арнольд не полез больше в драку, но, вложив в свои слова всю свойственную ему иронию, буквально превратил в пыль Ментцера. Ибо с этого момента Майк Ментцер полностью забыл о конкурсе. И вновь Арнольду удалось выбить противника из колеи.

Отныне по отношению к Майку Ментцеру Арнольд всегда брал верх. Стоило тому пройти мимо Арнольда, как его начинало трясти. На сцене, всякий раз, когда Арнольду удавалось подмигнуть Ментцеру, тот так зверел, что забывал напрягать мышцы.

Фрэнк Зейн стал следующей мишенью Арнольда. Годом позже Арнольд в интервью так описывал свою тактику: "Я знал, что Фрэнк Зейн в момент соревнования будет весь в напряжении, поскольку он ни разу не рассмеялся за прошедшие шесть недель. Так что если бы мне удалось расколоть его хорошей шуткой, весь смех, который он скопил в себе, вырвался бы наружу стремительным потоком.

Поэтому я специально заготовил для него анекдот и рассказал во время предварительного судейства. Он так зашелся от смеха, что сначала откинулся назад, а затем согнулся пополам. Судьи, естественно, все заметили и все записали. Они, вероятно, подумали: "Он несерьезно относится к состязанию". После пяти лет отсутствия на соревнованиях было так интересно вновь использовать мои методы психологической войны".

В интервью для "Возвращения", которое он давал до начала и во время конкурса. Арнольд утверждал, что чувствует себя неуверенно, впервые за пять лет вступая на помост. Но когда начал позировать под напряженные звуки "Исхода", он пришел в восторг от того, что ничего не изменилось. Ожидая результатов, он ликовал - захлестнутый энтузиазмом и уверенностью в себе, горящий желанием услышать результаты конкурса "Мистер Олимпиа - 1980", убежденный в том, что победил.

Как сказал один из судей на конкурсе 1980 года Дэн Хоуард: "Арнольд побеждает соперников до того, как они выйдут на сцену". И был прав. Хотя Арнольд тренировался всего восемь недель, а все остальные участники конкурса - год, тем не менее именно его провозгласили "Мистером Олимпиа - 1980". Зрители просто взбесились. Но это были совсем не те эмоции, к которым привык Арнольд.

Пол Грэхем, директор фильма "Возвращение", с помощью редактора Джеффа Беннетта, не включил в звуковую дорожку фильма взрыв эмоций, последовавший за объявлением о результате конкурса "Мистер Олимпиа - 1980". Как рассказывал очевидец, "зрители пришли в бешенство, швыряли разные предметы и ругались. Со всех сторон неслось: "Обман, обман, обман". Ни на одном конкурсе культуристов ничего подобного не было. Все присутствующие в зале освистывали Арнольда и кричали "дерьмо". Арнольд рассвирепел, лицо его налилось кровью".

Вне себя от злости, Арнольд ураганом пронесся по сиднейскому оперному театру, преследуемый по пятам группой репортеров. Уже почти достигнув выхода, он обернулся и увидел, что Мария не бежит за ним, а спокойно беседует с репортерами. По словам Гельмута Чернчика, Арнольд заорал во всю глотку: "Ты, глупая сука, я тебя жду. Иди сюда". Гельмут, знавший Арнольда с той поры, когда тот десятилетним увальнем пришел в Атлетический клуб, подумал про себя: "Этот парень из Австрии, у которого никогда не было ни гроша в кармане и который не знал по-английски ни слова, теперь позволяет себе говорить в таком тоне с членом семейства Кеннеди. Это просто поразительно".

К победе Арнольда на конкурсе "Олимпиа" многие отнеслись по-разному. Одни заявляли, что Арнольд был не в форме и что с его ногами вряд ли удастся теперь завоевать даже титул "Мистер Австралия". Другие считали, что, в сравнении с остальными участниками конкурса, Арнольд был в форме, но далеко не в лучшей.

Были и более серьезные обвинения. Ведь все судьи конкурса "Мистер Олимпиа - 1980" либо были друзьями Арнольда, либо имели с ним деловые отношения. И хотя никто публично не обвинил ИФББ в том, что конкурс был подтасован, у широкой публики сложилось именно такое мнение.

Один из судей тем не менее не занял сторону Арнольда. Как это ни покажется удивительным, но его старый друг Дэн Хоуард присудил ему лишь четвертое место. Не желая, чтобы Арнольд узнал об этом от кого-либо еще, он разыскал его и откровенно заявил, что не считал его лучшим. Слова Дэна глубоко обидели Арнольда, и он не разговаривал с Дэном целый год. Когда же наконец смягчился, то сказал, словно обиженный ребенок: "Я не верю, что ты, мой друг, мог поставить меня четвертым".

Осадок от "Олимпии - 1980" был чрезвычайно неблагоприятным и оказал воздействие на следующий конкурс "Мистер Вселенная среди профи", организованный Арнольдом и Джимом Лоримером через месяц в Коламбусе (штат Огайо). Арнольд еще раньше дал обещание, что тот, кто станет "Мистером Олимпиа - 1980", будет приглашен на конкурс профи с показательными выступлениями. Но он не знал тогда, что сам завоюет этот титул. И когда зрители, присутствовавшие на соревновании "Мистер Вселенная среди профи", стали ждать, что Арнольд выйдет позировать, их ждало разочарование. Арнольд не вышел к ним. Тогда толпа освистала его. Могущество Арнольда начало рушиться.

Только через шесть месяцев после конкурса Фрэнку Зейну удалось наконец встретиться с Арнольдом лицом к лицу. Фрэнк был убежден и продолжает быть уверенным в том, что неожиданное участие Арнольда в "Мистере Олимпиа - 1980" было вызвано его критическим замечанием после прошлогоднего конкурса. "Я знал, что отчасти мотивом его была месть, - говорит Фрэнк. - Он определенно сделал так, чтобы вступить со мной в схватку. Он ничего не говорил о своих намерениях, пока не прибыл на шоу со своей спортивной сумкой".

Фрэнк и Арнольд встретились, как старые друзья, и позавтракали друг с другом. Фрэнк сразу же затронул тему конкурса. Арнольд в ответ сказал: "Если бы Джимми Картер пошел к Рональду Рейгану и сказал: "Вот план, с помощью которого я рассчитываю выиграть у тебя на следующих выборах", Рейган, естественно, воспользовался бы этим. Картер и Рейган - не друзья. Они - соперники. Так что это вопрос стратегии". Для Арнольда, когда вопрос стоял о победе в соревнованиях, дружба ничего не значила.

Фрэнк и Арнольд все же остались друзьями. Но клеймо за Арнольдом осталось. Его критиковали за появление на помосте состязаний "Мистер Олимпиа" в последнюю минуту и подтасовку результатов. Это омрачало победу Шварценеггера и уронило его авторитет в мире культуризма. К тому же Арнольд, с типичной для него бравадой, подлил масла в огонь, в торжествующих тонах расписав свою победу в борьбе за титул "Мистер Олимпиа - 1980" в дополненном издании книги Джорджа Батлера и Чарльза Гейнса "Качая железо". Арнольд писал, что просто хотел "хорошенько повеселиться", удивить своих противников и "посмотреть, какими они будут выглядеть дебилами". Он рассчитывал, что они "сойдут с колеи" и "карьера, которую они планировали, будет в две секунды спущена в сортир".

В результате конкурса "Мистер Олимпиа - 1980" Арнольд вполне мог лишиться своей короны в культуризме. Последнее слово, однако, осталось за Шварценеггером, который, навестив Рика Уэйна вскоре после конкурса, сказал: "Я знаю, что сейчас у меня настанут трудные времена, но дайте мне год - может быть, даже полгода - и все забудут об этом шуме. А я все же завоюю титул "Мистер Олимпиа" семь раз". Так оно и вышло.

* В Великобритании - муж царствующей королевы, сам не являющийся монархом. - Прим. ред.