Юкио Мисима: создать из своего тела Храм и... уничтожить его |
 Юкио Мисима был последним самураем: он сделал из себя Воина, безупречного духовно и физически. Юкио Мисима был и остается самым известным японским писателем. Его жизненным успехам могут позавидовать (и завидуют!) многие литераторы. В активе — сорок романов, многие экранизированы и переведены на все основные языки мира, пятнадцать пьес, десятки эссе. Он был режиссером, актером, трижды претендовал на Нобелевскую премию. Мисима прожил короткую, но куда как насыщенную жизнь, жизнь под прицелом миллионов глаз, создал из своего тела Храм — и сам же уничтожил его. |
Рождение нации
Юкио Мисима, а точнее Хираока Кимитакэ (его настоящее имя [обычно японцы пишут сначала фамилию, а затем имя – КИМИТАКЭ Хираока, МИСИМА Юкио; в данном случае наоборот – kempo.ru]), рос в условиях, весьма далеких от идеала. Почти с самого рождения он жил под опекой тяжелобольной бабушки, женщины грозной и мстительной. Играть с другими детьми ему не позволяли, и все детство мальчик провел в гордом, томительном одиночестве — в мире книг и своих зачастую довольно мрачных фантазий. Свой первый роман, «Цветущий Лес», он написал в 16 лет и тогда же взял псевдоним Мисима. Следующий — «Исповедь маски» — принес ему уже мировую известность.
Жалкий, золотушный, пугливый и самовлюбленный паренек - вот образ Мисимы с раннего детства и лет до 27. Худой, болезненный, с пергаментно бледной кожей, на котором одежда висела мешком, — таким его видели друзья. Таким он и вправду был. Пока не посетил Грецию.
Хризантема и меч
Попав в страну, где до древних богов можно, кажется, дотянуться рукой, Мисима словно прозрел. Под палящим солнцем Эллады, окруженный статуями мускулистых красавцев, Мисима открывает для себя идеалы античной красоты — красоты, которой он теперь будет добиваться всеми силами.
Возвратившись на родину, первое, что делает Мисима, — записывается в тренажерный зал. Каждое утро он выходит на пробежку, а затем практикуется в поднятии тяжестей и заплывах на большие дистанции. Не забыты и традиционные боевые искусства — Мисима планомерно, день за днем совершенствует свои умения в каратэ и берет уроки кэндо, японского искусства владения мечом. Литературные критики, да и вообще японская пресса сперва посмеиваются над сошедшим с ума писателем, проводящим дни в спортзале, Мисима не прекращает тренировок, и результаты не замедлили проявиться, Костлявый, неловкий подросток превращается в крепкого, налитого мышцами бойца. Успехи его столь значительны, что фотографией Мисимы иллюстрируют энциклопедию бодибилдинга.
Но изменения, случившиеся с Мисимой, касались не только физического совершенства. Светские хроникеры наблюдали, как на их глазах эстет и западник становится ультра-патриотом и пропагандистом традиционных японских ценностей. Мисима принялся превозносить самурайскую этику. Написал эссе «Мое Хагакурэ», где рекомендовал следовать принципам главного самурайского трактата и сейчас, в повседневной жизни («жить надо так, словно ты уже умер» — помните?). Призывал молодежь следовать Пути Воина и организовал военизированное «Общество щита». Именно во главе этого общества он и отправился на свою последнюю, самую важную битву.
Золотой храм
25 ноября 1970 года Мисима и его соратники попытались поднять военный мятеж. Вооруженные мечами, они ворвались на одну из токийских военных баз, захватили коменданта и потребовали собрать солдат. Стоя на крыше. Мисима произнес десятиминутную речь, призывая напасть на парламент и защитить императора. Но его никто не слушал. Спустившись с крыши, Мисима сел на колени и совершил харакири старинным мечом XVIII века.
Мисима зовет за собой
Этот финал ошеломил Запад, но не соотечественников самоубийцы. Почему он так поступил? На этот вопрос нет ответа на японском. Поступил, потому что так надо. Потому что трактат «Хагакурэ» начинается фразой «Я постиг, что путь Самурая — смерть». Потому что только добровольной смертью здесь принято оправдывать свои действия. Харакири - это несомненное доказательство того, что твои мысли чисты, а поступки подлинны; трудный путь, доступный только настоящим самураям.
Западному человеку он кажется диким и ужасающим — но трудно не восхититься тем, сколь он тревожен и прям. Мисима провел мечом слева направо — и отворил себе дверь в Вечность. В конце концов, как замечает Борис Акунин, подлинным храмом этого человека стало не тренированное тело, а книги. Десятки, сотни книг.
Источник: Men’s fitness. 2002, #4.
* МИСИМА Юкио * (псевдоним; наст. имя Хариока Кимитакэ) (1926-1970)
Для многих японцев Юкио Мисима - не просто писатель, но символ превосходства и стойкости японского духа, преклонения перед императором, готовности к смерти.
За неимением под рукой японских источников восстановим события по фактам, приведенным в очерке советского автора Л. Млечина. (К сожалению, очерк нельзя процитировать целиком из-за обилия тенденциозных идеологических клише.)
Итак, 25 ноября 1970 года - последний день жизни Юкио Мисима. Утром после легкого завтрака Мисима надел форму "Татэ-но кай" ("Общество щита") - националистической группировки, членом которой он состоял, и нацепил старинный самурайский меч. Присев к столу, написал записку в несколько иероглифов: "Жизнь человеческая ограничена, но я хотел бы жить вечно". На видное место положил папку с окончанием романа "Падение ангела" (это был последний роман его тетралогии "Море изобилия"). Когда он вышел на улицу, у дома его дежурила машина. Юкио Мисиму поджидали четверо близких друзей и последователей, тоже члены "Общества щита": Масаеси Кога (по прозвищу Тиби-Кога), Хироясу Кога (по прозвищу Фуру-Кога), Масакацу Морита и Масахиро Огава. Последовали короткие приветствия, и машина тронулась.
Около одиннадцати они подъехали к штабу Восточного округа "сил самообороны" (по конституции Япония не может иметь армию). В штабе о визите были предупреждены. Юкио Мисима, широко известный писатель, сторонник традиционных ценностей, был для штабистов весьма уважаемым гостем. Поэтому никто из встречавших его не потребовал, чтобы он отцепил от пояса самурайский меч. Майор Савамото, адъютант командующего округом генерала Масита, без промедления проводил их к шефу.
Генерал, улыбаясь, поднялся навстречу из-за стола. Своих четверых спутников Мисима представил командующему как "отличных парней", отличившихся во время недавних учений "сил самообороны". Мисита глянул на меч Мисимы.
- И как это вас пропустили в штаб с оружием? - удивился он.
- Не беспокойтесь, это просто музейная реликвия,- успокоил его Мисима.- Шестнадцатый век, школа Сэки. Взгляните, какая отделка!
Когда генерал наклонился над богато украшенной рукоятью, Мисима скомандовал Тиби-Кога:
- Кога, платок!
После небольшой заминки Тиби-Кога бросился на командующего и обхватил сзади за шею. Генерала быстро привязали к креслу. Тем временем Морита использовал ножки стульев и другой подсобный материал, чтобы забаррикадировать кабинет генерала. Адъютант командующего, дабы убедиться, что пора подавать чай, глянул в замочную скважину.
"Сначала он подумал,- пишет американский журналист Скотт-Стоукс,-что кто-то из гостей делает генералу массаж плечевых мышц. Но затем майор Савамото все же понял, что происходит что-то неладное, и бросился к полковнику Хара. Предпринимать какие-либо действия в одиночку он побоялся".
А дальше, по описанию Л. Млечина, произошло вот что: "Штабные офицеры по очереди приникали к замочной скважине. После длительного совещания один из офицеров вежливо постучал в дверь. Баррикада оказалась непрочной, три полковника и два сержанта без труда проникли в кабинет... - Вон!-закричал Мисима.
Он размахивал антикварным мечом. Несколько угрожающих движений - и испуганные офицеры вылетели из кабинета. Следующую атаку возглавил сам начальник Штаба округа. Тиби-Кога, Фуру-Кога, Огава не оказали ни малейшего сопротивления. Морита отдал свой кинжал (у других оружия вообще не было). А вот с Мисима офицерам справиться не удалось. Он с такой скоростью орудовал мечом, что их мундиры окрасились кровью.
- Вон отсюда, или я убью генерала! - крикнул Мисима.
Его окровавленный меч показался штабистам убедительным аргументом, и они поспешили ретироваться. Один из полковников позвонил в управление национальной обороны. Там ему посоветовали действовать по обстоятельствам. Тем временем Мисима изложил свои требования связанному генералу Масита. Расквартированные рядом со штабом подразделения "сил самообороны" должны быть выстроены на плацу, чтобы Мисима мог обратиться к ним с речью. Там же будут присутствовать члены "Общества щита", которым гарантируется безопасность. Командующий принял ультиматум.
В 11.38 прибыла полиция. Полицейские рассыпались по всему зданию, но старались держаться подальше от кабинета командующего. Они и не подумали арестовать фактически безоружных Мисима и его парней...
Огава и Морита с балкона разбрасывали листовки - последнее, что вышло из-под пера Мисима... Мисима призывал "силы самообороны" взять в стране власть в свои руки и потребовать пересмотра конституции. Листовка кончалась такими словами: "Давайте вернем Японии ее былое величие и давайте умрем. Неужели вы цените только жизнь и позволили умереть духу?.. Мы покажем вам, что есть ценность большая, чем наша жизнь. Это не свобода и не демократия. Это Япония! Япония, страна истории и традиций. Япония, которую мы любим".
Ровно в двенадцать Мисима появился на балконе и взобрался на парапет. На голове - белая повязка с красным кругом восходящего солнца и средневековым самурайским лозунгом. Тем, кто стоял внизу, были видны пятна крови на его белых перчатках...
Мисима обратился к солдатам:
- Печально говорить с вами при таких обстоятельствах. Я считал "силы самообороны" последней надеждой Японии, последней твердыней японской души. Но... сегодня японцы думают о деньгах, только о деньгах. Где же наш национальный дух? "Силы самообороны" должны быть душой Японии!
Внизу поднялся невообразимый гвалт. Самым мягким из оскорблений, которыми солдаты осыпали Мисима, было "дурак".
А Мисима неистовствовал на балконе, стараясь заставить солдат слушать.
- Неужели вы не понимаете? Я хочу, чтобы "силы самообороны" начали действовать. Другого шанса изменить конституцию уже не представится. Вы должны восстать. Чтобы защитить Японию! Да, защитить Японию? Японские традиции! Нашу историю! Нашу культуру! Императора!..
Полиция уже давно была здесь, но не вмешивалась, выжидая.
- Вы же солдаты. Почему же вы защищаете конституцию, отрицающую само ваше существование? Почему же вы не проснетесь? Мисима замолк.
- Кто-нибудь из вас восстанет вместе со мной? - спросил он.
- Сумасшедший!
- Да знаете ли вы, что такое путь воина? Что такое путь меча? Что меч значит для японца? Голос Мисима упал.
- Я вижу, что вы не воины. Вы не восстанете. Вы ничего не сделаете.
- Тэнно хэйка бандзай! - трижды прокричал он.- Да здравствует император!"
Видя, что все попытки поднять восстание тщетны, Мисима покинул балкон и вернулся в кабинет генерала.
- Нам остается одно,-сказал он своим товарищам по "Обществу щита".
Мисима в соответствии с традициями истинного самурая разделся и мечом вскрыл себе живот - по форме конверта. Это было не харакири, а сэппуку. Термин "харакири", используемый европейцами, для японцев имеет ироническую окраску - он употребляется в отношении самурая, неудачно распоровшего живот. Истинный социальный смысл этого действия определяется как демонстрация беспредельной верности вассала господину и связывается с термином "сэппуку" - иероглифы те же, что и в "харакири", но "облагороженные" прочтением по-китайски.
В данном случае сюзереном для Мисима был император, во имя которого он решил умереть. (Однажды в жизни будущему писателю довелось лично увидеть Сына Неба - в сентябре 1944 года юноша Кимитакэ Хираока с отличием окончил школу и был приглашен в императорский дворец. Император Хирахито наградил юношу часами.)
Но, распоров себе живот, Мисима еще не завершил обряд сэппуку. Теперь меч взял Морита. Он должен был отсечь голову Мисима. Из-за волнения или неооытностн Морита смог сделать это только с третьей попытки, после чего он тоже распорол себе живот. Голову Морита с первой же попытки отрубил Фуру-Кога. И только после этого полиция ворвалась в кабинет.
Кроме самого Юкио Мисима, обряд сэппуку совершили семь его последователей.
|
